Где берут картинки для пабликов в вконтакте: где взять красивые изображения для ВКонтакте | Дропшиппинг

Содержание

«Какие ВКонтакте есть паблики с подборками красивых фотографий природы?» — Яндекс Кью

Страдающее Средневековье: историк Михаил Майзульс — о книге и мем-паблике ВКонтакте с миниатюрами из средневековых летописей

Лена
Чеснокова

Епископы-обезьяны, убегающие от улиток рыцари и средневековые корни журнала Charlie Hebdo

В этом году в издательстве «АСТ» вышла книга искусствоведа Дильшат Харман, культурного антрополога Сергея Зотова и медиевиста Михаила Майзульса «Страдающее Средневековье». Соавторами идеи издания стали создатели одноименного мем-паблика «ВКонтакте», в котором к миниатюрам из средневековых летописей добавляют смешные комментарии. Весной Михаил Майзульс приезжал в «Смену» в рамках совместного проекта ЦСК и «Инде» «Теории современности» с лекцией «Смех не грех? Пародия на сакральное в Средние века».

Мы расспросили его о том, откуда мем-мейкеры брали картинки, что означают звери в одежде клириков и каким был юмор эпохи Реформации.

Что за картинки в «Страдающем Средневековье»? Откуда они и как вошли в оборот — научный и авторов паблика?

Сразу скажу, что кроме названия у паблика и книги мало общего. В какой-то момент издательство «АСТ» предложило создателям «Страдающего Средневековья» Юрию Сапрыкину и Константину Мефтахудинову сделать одноименную книгу. Я с ними был немного знаком, и, когда Юрий позвал меня в проект, с радостью согласился. Моя идея была в том, чтобы переключить внимание читателей на подлинный контекст бытования всех этих иллюстраций. Естественно, в книге мы не могли рассказать обо всех изображениях сразу, поэтому у нее более узкий сюжет. Меня и моих соавторов, Дильшат Харман и Сергея Зотова, в частности, заинтересовало, как в средневековом искусстве происходит странная сцепка между священным и чем-то, казалось бы, совсем с ним не совместимым — смешным, магическим, алхимическим, непристойным.

Книга рассказывает, откуда взялись многие сюжеты христианской иконографии, которые в более позднее время были уже немыслимы; о том, как в Средневековье, которое воспринимается как эпоха тотальной — и это почти не преувеличение — религиозности, отношение к священному было подчас гибче, чем в более поздние времена.

Отвечая на ваш вопрос, большинство «картинок» в паблике — это книжная миниатюра, иллюстрации к разным рукописям: от библий, псалтырей и часословов до рыцарских романов и исторических хроник. Среди них много маргиналий — то есть рисунков на полях, и это развеселый и странный «перевернутый мир». В книге мы помимо миниатюр привлекаем почти все формы средневековых образов — от крошечных паломнических значков до монументальной скульптуры и витражей.

Вообще для историков-медиевистов сейчас золотое время. Я думаю, паблик «Страдающее Средневековье» невозможно было бы реализовать 15 лет назад — и не только потому, что тогда «ВКонтакте» еще не было. Придя в любой европейский исторический или художественный музей, вы наверняка найдете там средневековый отдел — где-то получше, где-то похуже. Там будут скульптуры, алтарные панели, в лучшем случае — витрина с каким-нибудь манускриптом, открытым на конкретной странице с красивой миниатюрой. Но в целом природа рукописи не предполагает экспонирования — манускрипты, лежащие под стеклом, нельзя пролистать. Поэтому то, что связано с монументальным искусством, было более или менее известно широкой публике давно, а тысячи рукописей с сотнями тысяч изображений долгое время были доступны только специалистам. Но в последние пять-десять лет западные архивы, музеи и научные центры стали активно оцифровывать свои рукописные собрания. И это количественная революция, переходящая в качественную. Сегодня и историк, и интересующийся неспециалист может с домашнего компьютера получить доступ к изображениям, которые раньше видели единицы.

Вы назвали маргиналии «перевернутым миром». Это какой-то термин?

Это известная среди историков формула, которая точно описывает множество разных сюжетов, популярных в литературе и искусстве Средневековья.

Все они построены на инверсии — комичном переворачивании ролей: женщины берут на себя функции мужчин и повелевают в семье, крестьяне вдруг оборачиваются господами и так далее. Эффект переворачивания с ног на голову и делает маргиналии смешными: рыцарь в обычном мире должен быть храбрым, а на полях рукописи он пасует перед улиткой или спасается от зайца. В обычном мире сеньор со своими псами охотится на зайцев, а в маргиналиях звери преследуют охотников.

В книге вы исследуете только визуальные источники?

Нет, мы также обращались к житиям святых, сборникам проповедей, толкованиям библейских текстов и алхимическим трактатам — в общем, ко множеству средневековых сочинений, которые могли помочь правильно интерпретировать изображения.

Средневековье — это почти тысяча лет, очень большой временной промежуток. К какому именно периоду относятся изображения, которые вы изучали? И из каких они регионов?

В основном это XII−XV века, хотя иногда мы залезаем и в Новое время. Например, чтобы рассказать о «карикатурной войне» между протестантами и католиками в XVI веке. В средневековой иконографии изображения гибридных — то есть созданных из кусков тел разных живых организмов (зверей, рыб, птиц, людей) — существ, которых можно назвать монстрами, применялись как инструмент осмеяния и обличения. Лютеране и кальвинисты, критикуя институт папства и всю Римскую церковь, изображали понтификов в облике семиглавых драконов и прочих чудовищ, что должно было продемонстрировать их родство с дьяволом. Католические художники тоже не скупились на визуальные обличения еретиков. И эти изображения — один из главных истоков политической карикатуры, какой мы ее знаем в XIX−XX веках.

Четких географических рамок в книге тоже нет, но большая часть материала — из Франции, Германии, Англии и Италии. Изображения из Скандинавии и Восточной Европы мы почти не использовали, хотя многие из интересующих нас сюжетов были известны и там.

Изображения как-то различаются в зависимости от региона?

У всех частей католического мира, безусловно, своя специфика, но ее изучение и описание в нашу задачу не входило. Нас скорее интересовали общие сюжеты и общие принципы. К примеру, одна из моих глав книги посвящена нимбам. Есть представление о том, что нимб в средневековой христианской иконографии — это исключительно печать святости. Это, конечно, так, но порой с такими же ореолами, как святые, изображались и грешники, и царь Ирод, или даже Антихрист с Сатаной. Над их головами нимб, конечно, символизировал не святость, а особый статус — принадлежность к числу монархов или особую сверхъестественную природу. В книге мы рассказываем, как этот знак функционировал в разных традициях — от Египта до Испании.

Или, скажем, монстры — тоже сюжет, общий для всей западной иконографии. Иногда это хорошо известные еще c Античности создания: кентавры, сирены, грифоны и прочие их собратья. Иногда — фантастические существа без имени и без биографии. Стоит открыть какую-нибудь английскую или фламандскую псалтирь, как на полях нам покажется существо с ногами льва, хвостом змеи, головой человека и в епископской митре или нечто подобное. Для чего они были нужны и что означали? Историки долго об этом спорят. Вероятно, чаще всего они должны были просто радовать глаз и смешить. Некоторые из таких изображений, возможно, имели дидактическую функцию и были своего рода протокарикатурами, сатирой, высмеивавшей разные сословия с их пороками. Или визуальной пикировкой между аристократией и духовенством, белым духовенством и монашеством, старыми монашескими орденами и их конкурентами среди нищенствующих братьев — францисканцев и доминиканцев.

Дидактическая и увеселительная функции могли пересекаться? И были ли какие-то еще?

Конечно, могли. Вернее, какие-то монструозные образы могли выполнять свою дидактическую функцию (например, высмеивать пороки духовенства) именно благодаря тому, что приковывали к себе взор и вызывали смех. Особенно ярко это видно в «карикатурной войне» между протестантами и католиками. Например, на одной протестантской прокламации была иллюстрация: дьявол испражняется папой Римским. Это одновременно и грубый юмор, и обличение. Вероятно, чем смешнее и грубее было изображение, тем оно было более эффективным. Кстати, интересно, что язык телесного низа, заземляющая образность — испражнения, эрегированные пенисы и гигантские вагины, демоны, кормящие кого-то грудью, — использовались на полях в том числе священных книг.

Еще одна предполагаемая функция маргиналий — мнемотехническая. Возьмем, например, рукописи по римскому или каноническому праву. Там на полях рядом с параграфами Кодекса Юстиниана или Декрета Грациана можно увидеть различных монстров или непристойные (на современный взгляд) фигурки, вроде клириков с огромными фаллосами. Такие изображения, как правило, прямо не связаны с самим правовым текстом. Некоторые историки предполагают, что они были нужны, чтобы читатель, вгрызающийся в этот сложный и очень техничный текст, легче ориентировался внутри рукописи, используя такие рисунки как визуальные зарубки.

Как маргиналии менялись на протяжении своей истории?

Приведу один пример. Тот тип декора, который мы привыкли называть маргиналиями, заполонил поля рукописей в XIII веке. С самого начала там было множество пародийных и непристойных сценок, а среди них регулярно встречались насмешки над духовенством (впрочем, другим сословиям тоже доставалось изрядно). Представьте, на полях псалтири, по которой молился кто-то из служителей церкви, нарисована обезьяна-священник. Она служит мессу, а вместо алтаря перед ней другая обезьяна подставляет свой зад. В XV веке такие сюжеты появляются уже реже — в моду входят цветочный декор, изображения птиц, бабочек и прочих природных красот, выписанных настолько реалистично, что их хочется снять с листа. Появляется мода на trompe l’oeil — почти трехмерные изображения украшений, четок, паломнических значков или других предметов из арсенала тогдашнего благочестия. Игривые непристойности и антиклерикальные выпады, которые легко встретить в XIII−XIV веках, постепенно уходят.

При этом старые изображения не уничтожают. Почему?

Во-первых, потому, что до Реформации в них вряд ли кто-то видел какую-то угрозу. Во-вторых, непродуктивно судить о том времени в категориях современного государства с его эффективным бюрократическим аппаратом и инструментами контроля и принуждения. У католической церкви и у государств домодерной эпохи не было всепроникающего контрольно-карательного аппарата: никто бы не стал что-то вымарывать из книг, как в СССР избавлялись от упоминаний Троцкого в энциклопедиях. Если церковь признавала образ еретическим и опасным, его, конечно, могли уничтожить, но это были редкие случаи, не система.

Да, в XIII веке могли спорить о том, дозволено ли изображать Христа, прибитого к кресту тремя, а не четырьмя, как повелось исстари, гвоздями, а в конце XIV века канцлер Парижского университета Жан Жерсон критиковал складные статуи Девы Марии с Младенцем, у которых внутри помещалось изображение Троицы, — ведь кто-то из простецов мог решить, что через Деву воплотился не только Сын, но и Бог-Отец со Святым Духом. Но такие сомнения, даже если они звучали из уст иерархов, почти всегда оставались их частным мнением — примеров того, чтобы какие-то образы централизованно изымались и уничтожались, нет. Конечно, клирики регулярно сжигали книги, сочиненные еретиками, или писания иноверцев (например Талмуд), но контроль над Словом на средневековом Западе был более жестким, чем контроль над Образом.

А в XVI−XVII веках, после Реформации, когда средневековые маргиналии своей непочтительностью и непристойностью действительно могли уязвить благочестивый взор, рукописи, в которых они содержались, уже были вытеснены из практического оборота печатными книгами. Их начали коллекционировать и воспринимать как старинную редкость, так что смысла вести с ними тотальную войну уже не было. Совсем другое дело — культовые образы или декор в храмах, куда верующие ходили на богослужения. Витраж или каменная скульптура имели воздействие на более широкий круг людей, поэтому у архитектурных элементов с сомнительными изображениями было меньше шансов уцелеть, чем у рукописей.

Возвращаясь к золотому периоду маргиналий — были ли у художников какие-то табу?

Сложно сказать. Ни в каких источниках они прямо не проговариваются. Но наверняка были. Например, мы вряд ли встретим пародийные распятия или изображения Бога-Отца в облике обезьяны с седой бородой.

Но вообще границы допустимого четче видны не в изображениях, а в текстах. От Средних веков осталось достаточно много пародий на жития, мессы или проповеди, которые клирики сочиняли на латыни. Была, например, «месса пьяниц» — в ее основе лежала структура обычной мессы, но основные термины из возвышенного регистра заменялись на что-то созвучное, связанное с радостями винопития: таверны, кубки, опьянение и все в таком духе. Изучая подобные модификации, американский историк Марта Бейлесс заметила, что в них обыгрываются почти все части мессы, кроме евхаристического канона — текста, с помощью которого священник пресуществляет хлеб и вино в плоть и кровь Христа. Вероятно, модифицировать этот текст считалось совсем уж неуместным.

Можно ли сказать, что корни сегодняшнего либерализма европейского публичного дискурса стоит искать в Средневековье?

Я помню, как после теракта в редакции Charlie Hebdo вышла статья архитектурного критика Григория Ревзина. В ней он, в частности, объясняет, почему этот журнал трудно представить себе где-либо, кроме Франции (по сути имея в виду, что его трудно представить в России). Такой тип политического юмора — с его грубой телесностью и постоянными отсылками к сексу — отзвук средневековой и ренессансной традиции осмеяния (вспомним Рабле). По его мнению, специфика западного христианства (Ревзин говорит только о Франции, но я бы посмотрел шире) в том, что там носителями скабрезного, в том числе обращенного на саму церковь, юмора долго было и духовенство. В этом он видит одну из причин «радикализма европейской свободы».

Юмор маргиналий был понятен всем средневековым людям? Или в нем были какие-то более глубокие уровни, скрытые смыслы для образованных и посвященных?

Скорее всего, существовали разные уровни восприятия, но наверняка сказать сложно. У историков есть изображения — зачастую довольно странные. Мы сами часто не уверены, что толкуем их правильно, и не знаем, как это делал средневековый читатель: дневников, авторы которых писали бы что-то вроде «сегодня видел уморительную картинку в часослове», к сожалению, нет. Вообще свидетельства конкретных средневековых зрителей о конкретных (да еще дошедших до наших дней) изображениях — огромная редкость. И обычно они касаются монументальных образов — скульптурных порталов соборов или изображений, считавшихся чудотворными, а потому привлекавших взоры паломников.

Есть вероятность, что такие тексты еще найдутся?

Кое-что найтись может. Но важно понимать, что люди редко записывают свои рутинные впечатления. У нас в небольшом количестве есть инструкции для миниатюристов. Иногда на полях или в пустых пространствах, оставленных для художника, попадаются короткие заметки по поводу того, что следует нарисовать. Но они касаются основных элементов декора — миниатюр и инициалов. Как правило, маргиналии не были жестко привязаны к текстам, которые шли на тех же листах. Поэтому что именно изобразить на конкретном листе, мог решать сам художник — без консультаций с заказчиком или клириком-консультантом. Но не надо представлять их творцами, мучительно пытающимися создать что-то уникальное и оригинальное, чтобы быть лучше, чем коллега Жан. Идеи брались из какого-то общего фонда и кочевали из одних рукописей в другие с незначительными вариациями.

Как вы думаете, почему мемы «Страдающего Средневековья» создаются только на основе западноевропейских рукописей? Ведь миниатюры были в российских летописях — в Радзивилловской, в Лицевом летописном своде.

Во первых, изображения из русских летописей (которые вообще-то иллюстрировали нечасто) менее разнообразны и более стереотипны. В Лицевом своде Ивана Грозного тысячи миниатюр с множеством разных сюжетов из библейской, римской, византийской и русской истории, но эти сцены комбинируются из ограниченного числа визуальных элементов («горок», видов городов и зданий и так далее), а персонажи по своему облику и костюму очень слабо индивидуализированы. Из-за такой стереотипности придумать к ним смешной комментарий намного сложнее, чем к западным миниатюрам. Во-вторых, если западные рукописи оцифровывают очень активно, то для древнерусских источников этот процесс пока только начинается (хотя уже, скажем, есть потрясающий проект с оцифровкой собрания Троице-Сергиевой лавры).

Ну и в-третьих — безусловно, есть древнерусские рукописи со светскими сюжетами. Те же летописи, космографии или «физиологи» — аналоги западных бестиариев (энциклопедий, где за каждым животным закреплено множество богословских и аллегорических толкований. — Прим. «Инде»). Но подавляющее большинство визуального материала — это все-таки иллюстрации к житиям святых, библейским текстам и так далее. Мне кажется, что в современных российских реалиях паблик «Страдающее русское Средневековье», в котором изображения из житий Сергия Радонежского или Савватия Соловецкого кто-то решил снабдить ироничными комментариями, быстро бы обвинили в кощунстве и оскорблении чувств верующих. Католические сюжеты не ощущаются как «свои». Они не похожи на привычный сакральный язык восточнохристианского искусства. Поэтому, с одной стороны, они более безопасны, с другой — более странны и потому притягательны.

Фото: Булат Рахимов, vk.com/souffrantmittelalter

Самообразование

Герб-a-life. Как могли бы выглядеть гербы Дрожжановского, Пестречинского и Лениногорского районов

Сооснователь и арт-директор дизайн-бюро «Щука» Иван Величко объясняет, почему айдентика должна быть агрессивной

05. 05

Что происходит

Заведующая Галереей современного искусства ГМИИ РТ: «То, что делает „Смена“, круто, но одна институция физически не может насытить весь город»

Как нам обустроить ГСИ: оборудование для видеоарта, кафе, книжный магазин, образовательный цикл и другие приметы перезапуска

31.07

Самообразование

Премьера на «Инде». Полнометражный фильм «Вирион»

В честь Хеллоуина смотрим первый казанский фильм о зомби

31.10

Самообразование

Скрытые смыслы работ Джотто, Яна ван Эйка и Рембрандта. Отрывок из книги «Как смотреть на картины» Сьюзен Вудфорд

Портрет четы Арнольфини, «Поцелуй Иуды», «Исаак благословляет Иакова» и другие шедевры, которые не так просты, как кажутся

28. 04

Вам нужно чье-то разрешение, чтобы сделать фотографии с Facebook? | Малый бизнес

Автор Shea Laverty

Facebook открывает новые горизонты для бизнеса, позволяя вашей компании не только делиться контентом с клиентами, фанатами и клиентами, но и делиться контентом. Если конкретная фотография, размещенная фанатом или сотрудником, может быть полезна для вашей компании, вы можете рассмотреть возможность использования изображения. Учитывая постоянные проблемы с интеллектуальной собственностью и авторскими правами, вы также можете сначала подумать о получении разрешения. Хотя спрашивать разрешения, безусловно, более вежливо, политика Facebook в отношении контента не гласит, что вам нужно разрешение — на самом деле, в большинстве случаев верно обратное.

Общедоступный контент

Когда вы публикуете контент на своей странице Facebook, у вас есть возможность настроить параметры конфиденциальности, касающиеся того, кто может просматривать этот контент. Хотя некоторый контент может строго контролироваться, большая часть контента просто публикуется как «общедоступная». Согласно Положению о правах и обязанностях Facebook, любое изображение, опубликованное с параметром «Общедоступный», подразумевает неявное подтверждение того, что указанная фотография доступна для доступа и использования кем угодно, включая лиц, не зарегистрированных на Facebook. Хотя разрешение на использование считается вежливым, оно не является обязательным условием.

Контент, защищенный конфиденциальностью

Публикация в Facebook также включает возможность контролировать, кто может просматривать контент. Контент, контролируемый конфиденциальностью, является чем-то вроде серой зоны, поскольку контент по-прежнему публикуется в Facebook, но только для определенных пользователей и, следовательно, не «публично» как таковой. Если фотографии будут сочтены вторжением в частную жизнь субъекта, они могут подать запрос на удаление контента из Facebook. Однако можно предположить, что любой, кому разрешен доступ, может использовать его с ограниченным разрешением.

Изображения, сделанные другими

Еще одна серая зона — это фотографии, сделанные другими, в том числе уличными фотографами и художниками. Таким образом, фотокомпозиции могут рассматриваться как интеллектуальная собственность фотографа, что дает им защищенный статус через Facebook. Интеллектуальная собственность не может быть передана без разрешения. Нарушение чьих-либо прав на интеллектуальную собственность через Facebook может повлечь за собой последствия, включая удаление фотографий или блокировку учетной записи.

Нарушение авторских прав

Если изображение, которое ваша компания планирует использовать, является интеллектуальной собственностью другого лица или фирмы, ваша компания может получить уведомление об удалении и потенциальное порицание. В Политике авторского права Facebook четко указано, что они обязуются помогать пользователям и третьим лицам сохранять свои права на интеллектуальную собственность, в том числе в отношении материалов, защищенных авторским правом, или изображений и слоганов, защищенных торговыми марками. Если ваша компания использует материалы, защищенные авторскими правами или товарными знаками, из или на Facebook, будьте готовы столкнуться с потенциальными юридическими последствиями.

Неприемлемый контент

Facebook также придерживается очень строгой политики в отношении контента, который считается неприемлемым согласно Нормам сообщества Facebook. Сюда входят изображения, пропагандирующие ненавистнические высказывания, оскорбления или издевательства, графический контент или изображения обнаженного тела. Даже если контент доступен бесплатно или не нарушает права интеллектуальной собственности, неприемлемый контент может привести к немедленным последствиям для любого, кто его использует.

Ссылки

Facebook: Заявление о правах и обязанностях
Facebook: Политика авторского права Facebook
Facebook: Стандарты сообщества Facebook
Facebook: Политика использования данных — Обмен и поиск вас на Facebook

Этот слух о том, что Facebook публикует ваши публикации images is old, фейковые новости

Старый слух о том, что публикация юридического сообщения на вашей стене в Facebook помешает социальной сети использовать ваши фотографии и обновления статуса, снова всплыла на поверхность.

И сейчас это так же фальшиво, как и тогда, когда всплыло почти семь лет назад.

Ложное предупреждение говорит:

«Адвокат посоветовал нам опубликовать это. Нарушение конфиденциальности может быть наказано по закону. ПРИМЕЧАНИЕ. Facebook теперь является публичной организацией. Все участники должны публиковать подобные заметки. Если вы не опубликуете заявление хотя бы один раз, оно будет молчаливо понято, что вы разрешаете использование ваших фотографий, а также информации, содержащейся в обновлениях статуса вашего профиля. НАСТОЯЩИМ Я ЗАЯВЛЯЮ, ЧТО НЕ ДАЮ СВОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ. Скопируйте и разместите повторно».

Сообщение было помечено как часть усилий Facebook по борьбе с ложными новостями и дезинформацией в своей ленте новостей. (Подробнее о нашем партнерстве с Facebook.)

Этот онлайн-слух впервые появился в ноябре 2012 года, когда Facebook начал публичную торговлю, и, хотя язык немного изменился по сравнению с предыдущими версиями, сообщение остается прежним: опубликуйте это, иначе Facebook получит контроль над вашим контентом.

Но не все так просто. Пользователи Facebook не могут просто отменить условия конфиденциальности или авторских прав, с которыми они согласились при первой регистрации и создании учетной записи. Кроме того, простое размещение уведомления не повлияет на новые изменения политики.

В 2012 году слух распространился примерно в то же время, когда Facebook объявил, что рассматривает возможность лишения пользователей права голосовать за изменения политики.

В ответ на слухи компания выпустила заявление:

«Ходят слухи, что Facebook вносит изменения, связанные с правом собственности на информацию пользователей или контент, который они публикуют на сайте. Это ложь. Любой, кто использует Facebook, владеет и контролирует контент и информацию, которую они публикуют, как указано в наши условия. Они контролируют, как этот контент и информация распространяются. Это наша политика, и так было всегда».

Эта политика также не изменилась, согласно условиям обслуживания компании:

«Вы владеете контентом, который вы создаете и которым делитесь на Facebook, а также в других продуктах Facebook, которые вы используете, и ничто в настоящих Условиях не лишает вас прав на ваш собственный контент», — говорится в сообщении Facebook.

В частности, когда вы делитесь, размещаете или загружаете контент, защищенный правами на интеллектуальную собственность (например, фотографии или видео), в отношении наших Продуктов или в связи с ними, вы предоставляете нам неисключительные, передаваемые, сублицензируемые, роялти- бесплатная и всемирная лицензия на размещение, использование, распространение, изменение, запуск, копирование, публичное исполнение или демонстрацию, перевод и создание производных работ на основе вашего контента (в соответствии с вашими настройками конфиденциальности и приложения). Это означает, например, что если вы делитесь фотографией на Facebook, вы даете нам разрешение хранить, копировать и делиться ею с другими (опять же, в соответствии с вашими настройками), такими как поставщики услуг, которые поддерживают наш сервис или другие продукты Facebook, которые вы использовать.

Вы можете прекратить действие этой лицензии в любое время, удалив свой контент или учетную запись. Вы должны знать, что по техническим причинам удаленный вами контент может сохраняться в течение ограниченного периода времени в резервных копиях (хотя он не будет виден другим пользователям). Кроме того, удаленный вами контент может продолжать появляться, если вы поделились им с другими, и они не удалили его.»

Между тем Facebook обязательно интересуют не столько ваши обновления статуса или фотографии, сколько ваши данные.

Facebook, как и другие веб-сайты, хочет знать ваш возраст, пол, родной город, семейное положение, религию, общие интересы… все, что поможет ему лучше ориентировать рекламу на вас. Вы можете посетить страницу политики данных Facebook для получения дополнительной информации.

Наше постановление

Старый обновленный слух утверждает, что публикация сообщения на вашей стене в Facebook фактически запрещает компании использовать ваши фотографии и информацию.

Слух был разоблачен как розыгрыш в течение некоторого времени и не отменяет условий использования Facebook, с которыми пользователи соглашаются при регистрации.

«Какие ВКонтакте есть паблики с подборками красивых фотографий природы?» — Яндекс Кью

Страдающее Средневековье: историк Михаил Майзульс — о книге и мем-паблике ВКонтакте с миниатюрами из средневековых летописей

Вам нужно чье-то разрешение, чтобы сделать фотографии с Facebook? | Малый бизнес

Общедоступный контент

Контент, защищенный конфиденциальностью

Изображения, сделанные другими

Нарушение авторских прав

Неприемлемый контент

Этот слух о том, что Facebook публикует ваши публикации images is old, фейковые новости

Добавить комментарий Отменить ответ