Семантическая философия: metasemantics — LiveJournal

serj_aleks wrote in metasemantics

January 11 2021, 10:14

Categories:

• Философия
• Наука
• Cancel

До последних лет господствующим направлением в … философии являлся прагматизм. К прагматизму обращались и обращаются все те, кто сделали своей специальностью фальсификацию общественных наук. В настоящее же время сами прагматисты нередко обращаются к семантике. Семантика ныне широковещательно рекламируется как универсальный метод всех наук. Она стала … философской заразой … Реакционная семантическая философия получила широкое распространение. Создано даже так называемое Международное общество общей семантики … организован специальный Институт общей семантики, созываются регулярные конгрессы семантиков, издаются помимо многочисленных книг учебники по семантике и два семантических журнала, ведётся преподавание специального курса по семантике … Важно отметить, что свою философию семантики выдвигают не только как социологическое учение, но и как теорию познания … Наиболее известными семантиками являются: … Рассел, Уайтхед, Огден, Ричардс, Айер; … Моррис; представители так называемого «Венского кружка» — Карнап, Франк …, Витгенштейн …, Нейрат …; Тарский и Коржибский … Эту пёструю группу, по признанию самих семантиков, можно разделить на две части. К первой из них относятся Карнап, Рассел, Огден, Айер, Франк и др., ко второй — Коржибский, Чейз, Хайакава, Ли и др. Семантики первой подгруппы называют себя «академическими» семантиками, логическими позитивистами или просто семантиками, семантики же второй подгруппы — «общими» семантиками. По заявлению основателя «общей» семантики Коржибского, если «академическая» семантика относится к философии языка и теории познания, то «общая» семантика относится к эмпирическим наукам … среди … философов наблюдается тенденция математизировать самый метод познания. Предпринимаются попытки формализировать логику и соединить эту формализированную логику (логистику) с позитивизмом. Этот новый вид позитивизма в отличие от позитивизма махистов — эмпириокритицизма — получил название логического позитивизма … различия между логическим позитивизмом и эмпириокритицизмом совершенно несущественны … заявление о том, что вопрос об отношении сознания к бытию — псевдопроблема … Для анализа предложений логические позитивисты, чтобы придать своей философии более наукообразный вид, широко привлекают математику и сложную логическую технику … сущность философии составляет логика … анализ языка науки … Семантики — логические позитивисты отрицают объективную истину … «ОБЩАЯ» СЕМАНТИКА — НОВЕЙШАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ СУБЪЕКТИВНОГО ИДЕАЛИЗМА . .. «практически все наши суждения делаются не в терминах предложений, но в терминах пропозициональных функций» … Это означает, что ни одно слово, ни одно понятие, употребляемое нами в суждениях, не имеет определённого значения, точного смысла … мы должны исходить из реальных конкретных обстоятельств, из контекста, в котором дано это высказывание … Основной словарный фонд, куда входят все корневые слова, есть продукт ряда эпох … нет классов предметов … мир как состоящий из уникальных, единственных в своём роде вещей … Единственная действительность для семантиков — это область словесных конструкций … семантические идеалисты выступают против познавательного значения абстракций … «Обобщайте всё, что вы хотите, но никогда не верьте словам, которые вы употребляете» … Отрицание познавательного значения абстрагирующей деятельности человеческого мышления тесно сближает семантиков с прагматистами … экстенсиональная ориентация, «общей» семантики имеет прямую связь с принципами операционального определения (operational definition) и предикативной ценности (predicative value) логического позитивизма . .. критерий предполагает предсказание (predication) опыта … семантика — это система правил … теоретически мы можем иметь язык относительно вещей, язык относительно языка и т. д. Это означает, что можно реагировать не только на вещи, но и на реагирование этого мира, потом реагировать и на это реагирование и т. д. И чем дальше мы удаляемся от первой реакции, тем больше искажаем реальную картину вещей … никакое понятие не может иметь определённого значения, ибо смысл понятию придаётся в ходе субъективного опыта, который у разных людей протекает по-разному … грамматика формулирует правила составления предложений … Структурализм рассматривает язык вне его конкретного исторического развития, как абстрактную систему соотношений … «Общую» семантику … объявляют универсальным методом познания, методом действия во всех сферах науки и общественной жизни. Главный редактор семантического журнала Хайакава в статье «Цель и задачи общей семантики» пишет, что «общая» семантика является методологической дисциплиной, «дающей возможности индивидам и группам применять научные пути мышления к повседневной жизни, к проблемам социальных взаимодействий, к проблемам решения практических дел так же, как и к проблемам педагогического и теоретического характера в тех областях, где пока нет общих научных позиций».

Решение семантиками основного вопроса философии

библиографиягипертекстконцепцияманифестацияметамодернтемытерминология

семантика | это… Что такое семантика?

        СЕМАНТИКА — дисциплина, изучающая отношения между знаками и тем, что они обозначают, а также сами эти отношения (напр., С. слова или С. языка). С. является составной частью всех дисциплин, имеющих дело со знаками. Поэтому можно различать С. как раздел семиотики, лингвистическую С. (С. естественного языка) и логическую С. (С. формальных языков). Между этими направлениями, однако, не существует жесткой границы; они часто пользуются одними и теми же категориями и методами исследования.

        Основа понятийного аппарата современной С. связана с работами Г, Фреге, который, исследуя С. имен, ввел два важнейших определения: значение (Bedeutung) и смысл (Sinn). Под первым понимался предмет, обозначаемый именем, а под вторым — выражаемое именем понятие об этом предмете. В дальнейшем это различение неоднократно уточнялось. В лингвистике оно используется для описания С. слов. Обозначаемый словом объект — аналог фрегевского Bedeutung — называется денотат или референт. При этом под обозначаемым объектом может подразумеваться не только вещь (как в случае имени), но также процесс, действие, абстрактное понятие, ситуация, событие и т.д. Сигнификат, определяемый как выражаемое словом понятие, чаще всего рассматривается как совокупность признаков обозначаемого объекта. Несколько иной аспект введенного Фреге различения семантических характеристик языковых выражений фиксируется в понятиях экстенсионала и интенсионала, введенных Р. Карнапом. Они представляют собой два способа интерпретации языкового выражения. Экстенсиональная интерпретация состоит в указании класса объектов, обозначаемых этим выражением. Интенсиональная интерпретация — это свойство или предикат некоторого объекта. Различение экстенсионала и интенсионала наиболее осмысленно не при анализе изолированных выражений, а при анализе предложений.

Напр., предложение «Вальтер Скотт — англ. писатель» можно понять и как указание на то, что Вальтер Скотт принадлежит к множеству англ. писателей (экстенсиональная интерпретация), и как указание на то, что он обладает свойством быть англ. писателем (интенсиональная интерпретация).

        Описание семантических характеристик языка тесно связано с общими гносеологическими установками и, прежде всего, с пониманием того, как язык выражает знание о мире. Можно указать ряд различных подходов к познанию, коррелированных с различной интерпретацией отношения «знак — смысл — референт». Фреге, впервые использовавший это отношение, считал что смысл, как понятие о реальном объекте, есть необходимое опосредующее звено между объектом и его языковым выражением. Эта трехуровневая семантическая модель в дальнейшем подвергалась различным трансформациям в зависимости от способа рассмотрения различных ее компонентов.

        Прежде всего, можно указать на два философских направления, непосредственно связанных с Фреге, но развивавших при этом прямо противоположные подходы к познанию. Это феноменология, с одной стороны, и философия Б. Рассела и логический позитивизм — с другой Феноменологический подход основывается на понятии смысла. Он практически элиминирует референциальную составляющую при помощи операции «вынесения со скобки трансцендентного мира». Реальность представлена в мышлении лишь в качестве мира интенциональных объектов, смыслов, конституированных сознанием. Это пространство смыслов феноменология пытается представить в качестве единственной реальности сознания, рассматривая в качестве основной познавательной способности род интеллектуальной интуиции, прямое «усмотрение сущностей». Если бы все познание удалось свести к действию этой способности, то феноменология элиминировала бы не только референты, но и знаки. Тем не менее в поздних работах Э. Гуссерля возникает своеобразная семантическая концепция, связанная с идеей интерсубъективности и понятием о реактивации смысла. Смыслы, будучи рассмотрены не как содержание трансцендентального сознания, а как единое достояние многих субъектов, должны существовать в традиции и всякий раз заново актуализироваться сознанием в акте интерпретации знаковых выражений.

Знаки (прежде всего языковые) выступают как средство сохранения и передачи знания, существующего как интерсубъективное и традируемое смысловое содержание. Поэтому феноменология, обращаясь к семантической модели «знак—смысл», одновременно обращается и к герменевтической проблематике.

        Схема познания, предлагаемая Расселом и логическим позитивизмом, напротив, элиминирует понятие смысла и основывается на двухкомпонентной семантической модели: «знак—референт». Предложения, как основные единицы языка, согласно этой схеме напрямую соотносятся с фактами. Подробное описание такой схемы потребовало разработки формального аппарата, позволяющего свести разнообразные выражения языка к простейшим языковым конструкциям, способным непосредственно выражать простейшие наблюдаемые факты. Подобное сведение предполагало, в частности, редукцию всех выражений, описывающих смысловые или интенсиональные стороны знания, к экстенсиональным. Предполагалось, что вместо свойств и предикатов можно говорить о классах объектов.

Таким образом, в рамках этого направления нашла продолжение восходящая к У Оккаму номиналистическая традиция. Еще одной важной чертой рассматриваемого подхода является представление истинности как семантической характеристики предложения. Формальное описание этого представления было предложено А. Тарским.

        Реализм, основанный на семантической модели «знак—референт», был поставлен под сомнение концепцией лингвистической относительности Сепира-Уорфа и развивающей ее концепцией онтологической относительности У Куайна. Согласно гипотезе Сепира-Уорфа, языковое выражение не может быть точным отражением подлинной реальности, поскольку образ реальности зависит от грамматической структуры языка. Поэтому невозможно говорить о том, что языковой знак непосредственно указывает на существующий сам по себе референт. Характер референта определяется свойствами языка как целостной системы. Куайн дополнил эти рассуждение тезисом об онтологической относительности, согласно которому интерпретация выражений одного языка (т. е. соотнесение выражений языка с описываемыми объектами) возможна лишь в рамках другого (фонового) языка. Поэтому всякая попытка дойти до подлинных объектов реальности ведет к регрессу в дурную бесконечность. Интересно, что Куайн при этом не отказывается от предлагаемого Р. Карнапом сведения всех интенсиональных выражений к экстенсиональным. Он показывает лишь, что экстенсионал нельзя интерпретировать реалистически, как класс реально существующих объектов.

        Важным аспектом критики семантической модели «знак—референт» является отказ от чисто семантического подхода к анализу языка. В частности, согласно Куайну, выбор способа интерпретации языковых выражений (т.е. выбор онтологии) осуществляется сообществом на основании прагматических критериев. Ссылка на прагматические критерии присутствует уже в поздних работах Карнапа, а также у многих др. исследователей, занятых проблемами значения языковых выражений. Можно утверждать, по-видимому, что современная философия языка не может оставаться в рамках семантического анализа, а должна обращаться к языковой прагматике.

Характерно, что в рамках феноменологической традиции также обнаруживается поворот к прагматическому аспекту языка. Это связано, прежде всего, с отмеченным выше обращением к герменевтической проблематике, намеченной уже в поздних работах Гуссерля и развитой затем М. Хайдеггером, Х. — Г. Гадамером, П. Рикёром и др.

        Особое представление о С. было развито в лингвистических и семиотических концепциях, воспринявших идеи Ф. де Соссюра. Согласно этим идеям, знак есть двойственная сущность, представляющая собой единство означающего и означаемого. Исследователи, принимающие такое определение знака, рассматривают семантические отношения как реляционные свойства элементов единой знаковой системы. Понятие референта при этом оказывается излишним, а смысл (т.е. означаемое им содержание знака) возникает в самой этой системе в процессе ее функционирования.

        См. также Знак, Онтологической относительности принцип, Семиозис, Синонимия, Языковой каркас.

        Г. Б. Гутнер

        Лит.: Кюнг Г. Мир как ноэма и как референт // Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998. С. 302— 321.

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.

Семантический идеализм (семантическая философия).

Здесь сохранены исходные принципы логического позитивизма, но при этом дополняют их требованием объяснения и уточнения употребляемых слов. Представителями являются Карнат (Австрия) и Тарский (Польша). Наряду с теоретической семантикой существует общая семантика которая в 30-е годы была основана Каживским (Польша). Отличие между двумя видами философии состоит в том, что чистая семантика исследует смысловую функцию языка, с точки зрения отношения между знаниями с символами, а общая семантика исследует кто употребляет эти символы или знания.

Самое влиятельное из этих направлений — это так на­зываемая философия лингвистического анализа (третья разновидность неопозитивизма), домини­рующая в послевоенные годы в философской жизни Анг­лии (представители этого направления имеются и в США). Значительное влияние на формирование идей лингвистиче­ского анализа оказал английский философ Дж. Мур (4.11.1873-24.10.1958), который исследовал сознание, ощущение и чувственные качества, опираясь при этом на скептицизм и эмпиризм Юма. Од­нако развернутая формулировка принципиальных устано­вок этого направления, так же как создание техники ана­лиза, принадлежит Л. Витгенштейну, которого по праву можно считать основателем этой философии (во второй период его философской деятельности — в 30—40-е годы). Наиболее крупные се представители — Дж. Уиздом, Дж. Райл, Дж. Остин. Представители этой философии избрали для себя более скромную задачу — описание того, что есть, т.е. описание способов употребления слов свойственных обыденному языку. По мнению ее сторонников, она призвана показать мнимый характер философских проблем, считая их псевдопроблемами, возникающими в силу дезориентирующего влияния языка на мышление. Анализ языка считается единственно возможным делом философии. Объектом внимания лингвистической философии стали не искусственные языки-модели.

А разговорный естественный язык, поскольку ее представители считали, что нельзя исчерпывающе выразить богатство последнего в схемах некоего идеального языка. Язык-средство конструирования, а не отражения мира. Лингвистический анализ сознательно противопоставля­ет себя логическому позитивизму. Это выразилось в прин­ципиальном отказе лингвистических аналитиков от вери­фикационной теории значения (что позволило избежать некоторых явно абсурдных выводов субъективистского эм­пиризма), в неприятии тезиса о том, что научное рассуж­дение является идеальной моделью всякого осмысленного рассуждения, в непризнании позитивистского отождеств­ления осмысленных и информативных высказываний (ко­торое означало в рамках доктрины логического эмпиризма квалификацию моральных, эстетических и прочих оценоч­ных высказываний, а также высказываний — команд, просьб, советов и т. д., в качестве логически бессмыслен­ных), в отказе от логико-позитивистского редукционизма, т. е. от тезиса о возможности сведения значения высказы­ваний одного типа к значению высказываний другого типа (например, теоретических — к эмпирическим, высказыва­ний о материальных вещах — к высказываниям об ощуще­ниях). В противовес логическому позитивизму лингвистиче­ские аналитики подчеркивают, что актуально использую­щийся язык содержит множество различных подразделе­ний, областей (отдельные «языки-игры», по Л. Витген-штейну, «логические типы» и «категории» языка, по Дж. Райлу, языковые «слои», по Ф. Вайсману, и т. д.). Логика функционирования формально одних и тех же слов в каж­дом из этих языковых подразделений, контекстов принци­пиально различна. Поэтому слова и выражения, которые внешне кажутся одинаковыми, по существу имеют несов­падающие значения и применяются на разных основани­ях в зависимости от контекста их употребления. При этом в контекст включается и цель говорящего, и отношение высказывания к реальной ситуации его произнесения, т. е. «язык-игра» полагается не замкнутым отношением одних слов к другим, а включенным в реальную человеческую жизнедеятельность; язык рассматривается как социальный институт и «форма жизни». Значение—это не некая осо­бая реальная сущность, считают лингвистические анали­тики, и не абстрактный объект, заданный в языке формализованной семантики, а тот или иной способ употребления слова в определенном контексте (use). Принципиальным для лингвистического анализа явля­ется не просто указание на существование в обыденном языке различных, не сводимых друг к другу слоев, контек­стов и т. д., а признание того, что количество этих контекстов, в сущности, необозримо (так что бессмысленно было бы ставить задачу выявить их все, скажем, составить пол­ный список языковых «категорий»). Кроме того, и это са­мое главное, хотя между разными слоями языка, «языка­ми-играми» имеется определенного рода связь и переход, однако данная связь в большинстве случаев исключает возможность выявления каких бы то ни было черт, общих для разных употреблений одного и того же слова. А это значит, что по крайней мере для большинства слов акту­ально используемого, обыденного языка невозможно дать какие бы то ни было общие дефиниции. Лингвистические аналитики считают, что философские проблемы возникают как раз в результате непонимания логики естественного языка. Поэтому и решены они могут быть лишь путем анализа именно этого языка, путем тща­тельного выявления и кропотливого описания многообраз­ных контекстов словоупотреблений. Думать, что эти про­блемы можно решать путем выявления каких-то общих характеристик тех слов, которые волнуют философов (как это полагала сделать традиционная «метафизика» в своих попытках построить систематическую теорию философских категорий), или же путем построения искусственных язы­ковых систем, в которых словам придается условное значе­ние, весьма удаленное от реального, диктуемого их упот­реблением (как пытались сделать логические позитивисты, строившие искусственные языковые модели),—значит, по мнению лингвистических аналитиков, идти по явно беспер­спективному пути. Нужно, однако, осознать, подчеркивают представители данного философского направления, что этот аппарат при всей его важности непригоден для целей разрешения философских проблем, ибо последние сущест­вуют именно как результат непонимания многообразия и несводимости друг к другу различных языковых контек­стов. В искусственных же языковых системах терминам не может не придаваться жесткий и однозначный смысл в со­ответствии с самой идеей таких систем. К тому же смысл, придаваемый в формальной логике логическим константам («все», «некоторые», «и», «или», «если…то», «не», «суще­ствует»), весьма далек от многообразия их смыслов в ре­альном языке. Поэтому выполнение различных задач фи­лософского анализа лучше всего достигается средствами неформального анализа неформализованного обыденного языка.

Следует заметить, что между обоими направлениями аналитической философии (лингвистический и логический позитивизм) существует определенного рода связь. Она выражается, во-первых, в том, что сама логика противостояния вынуждает лингвистических аналитиков обсуждать те философские проблемы и их решения, которые были существенны для логического позитивизма. Во-вторых, и это главное, лингвистический анализ унасле­довал от логического позитивизма некоторые принципи­альные установки в понимании самого характера философ­ской деятельности. Свою задачу аналитические философы видят в том, чтобы вскрыть источник «метафизических» псевдопроблем и выявить реальный, подлинный смысл слов, неправильно употребляемых философами-метафизиками». Так, например, если путем анализа слова «знать» выявля­ется, что оно имеет целый ряд контекстуальных значений, между которыми вряд ли можно найти что-либо общее, то, утверждают лингвистические аналитики, не существует какой-либо общей дефиниции знания и, следовательно, задача построения общей философской теории познания лишена смысла. Представители линг­вистического анализа сводят свои задачи к чисто нега­тивным, или, как они сами предпочитают говорить, «тера­певтическим», — к элиминации философских проблем, т. е. к избавлению философии от нее самой. Аналитическая философия превращается, таким обра­зом, в своеобразную «философию философии», занятую лишь теми проблемами, которые предложены философами, и не имею­щую ни потребности, ни нужды в том, чтобы заниматься вопросами, которые волнуют представителей специальных наук, или же пытаться решать социально-этические про­блемы, поставленные современным социальным развитием. Философ, не формулирующий никаких философско-«метафизических» тезисов, не пытающийся решать миро­воззренческие проблемы, не конструирующий онтологиче­ские или гносеологические системы, зато занятый высокопрофессиональной и специализированной деятельностью по выявлению с помощью особой техники точного смысла слов и выражений, обнаружению и устранению бессмыс­лицы,— таков идеал лингвистических аналитиков. Фило­софия становится одной из многих специальных дисциплин. В прошлом были великие философы, а теперь впервые в ис­тории появились философы «искусные», подчеркивал Л. Витгенштейн 3. Конечно, строго говоря, по Витгенштейну, филосо­фия—это не наука, а философ не является ученым. В са­мом деле, ведь философ (имеется в виду философ-анали­тик) не похож он на логика, он занят анализом смысла слов и выражений обычного, актуально используемого языка, описанием того, что реально дано в языке. Философия, таким образом, есть описательная дис­циплина, но не в смысле описательной эмпирической нау­ки, которая формулирует те или иные генерализации на основе статистического подсчета разных случаев. Он учил, что познание есть отображение (не зависящих друг от друга) фактов. Суждения являются “философиями истинности” единичных высказываний о фактах, т.е. выводимых из них логическим путем. Язык интересует философа не в его чисто лингвистиче­ских качествах, а как носитель значений. При этом одно и то же значение может быть выражено разными языковыми средствами и даже в разных национальных языках. Значе­ния философом могут быть выявлены путем своеобразного «идеального эксперимента», т. е. мысленного представле­ния возможных ситуаций, в которых употребляется то или иное слово, простого «всматривания» в работу языка и фиксирования того, что «непосредственно очевидно». «Было бы правильно сказать, — пишет Л. Витгенштейн,— что наш анализ не может быть научным… В на­ших рассуждениях не должно быть ничего гипотетического. Мы должны избавиться от всяких объяснений, и одно лишь описание должно занять их место. И это описание получает свою способность прояснять, т. е. свою цель в связи с отно­шением к философским проблемам. Они, конечно, не явля­ются эмпирическими; они разрешаются скорее всматриванием в работу нашего языка, и притом таким образом, что­бы заставить нас осознать эту работу, несмотря на побуждение к ее неверному пониманию. Проблемы разре­шаются не путем представления новой информации, но путем нового распределения того, что мы всегда знали» 4. Дж. Райл также обращает внимание на отличие работы философа-аналитика от работы логика. Излагая его точку зрения, Т. И. Хилл пишет: «…работа философа не совпада­ет с работой логика — хотя некоторые философы в то же время являются и логиками, — так как в отличие от выво­дов логика философские аргументы никогда не могут стать доказательствами и не предназначены быть ими. В отличие от доказательств они не имеют посылок. В той мере, в ка­кой работа философа является позитивной, она схожа с усилиями хирурга описать студентам свои действия и за­тем проконтролировать свои описания путем медленных повторений своих действий» 5. На основании данной здесь самой общей харак­теристики лингвистической философии нетрудно выявить те внутренние противоречия, которые с самого начала разъедают ее и ведут к определенным сдвигам, не только выводящим за рамки этого вида философского анализа, но при известных условиях и за пределы аналитической философии вообще.

В самом деле, лингвистический анализ пытался утвер­дить себя в качестве некоей специальной дисциплины, хотя и не являющейся наукой в строгом смысле слова, но способной к получению точных и бесспорных результатов, окончательно сбросившей с себя груз «метафизическ,6их» предпосылок. Но это дик­товало необходимость отказаться от формулировки какой бы то ни было философской программы и обусловило пре­тензию на отсутствие в этом течении не только каких-либо теоретических установок, принципов, но даже и оп­ределенного метода анализа. Выбор того или иного метода означает его предпочтение другим, что неизбежно влечет некоторые «метафизические» следствия. Лингвистические же аналитики претендуют на построение «беспрог­раммного анализа». Именно поэтому Л. Витгенштсйну не оставалось ниче­го другого, как заявить, что «не существует единственно­го философского метода, хотя действительно существуют различные конкретные методы, подобно различным тера­пиям» 6. Логика принятия идеи о возможности «беспрограм­много анализа» заставляет Дж. Райла идти еще дальше и утверждать, что даже методы самой этой школы в фило­софии нельзя считать единственно возможными. Это же обстоятельство обусловливает и прин­ципиальный отказ Л. Витгенштейна от какого бы то ни было общего определения языка (и даже формулировки в общем виде понимания значения как употребления) и предпочтение им конкретного анализа смысла тех или иных слов внутри отдельных «языковых игр». Вместе с тем, как бы ни хотели лингвистические ана­литики избежать «метафизических» следствий путем при­нятия какой бы то ни было программы, сама необходи­мость утвердить свое направление в качестве философии, отличной от всех других, по самой логике дела не могла не вести к принятию определенных предпосылок, то ли формулируемых явно, то ли демонстрируемых в самой технике и практике анализа (таков вообще парадокс вся­кой претендующей на «беспредпосылочность» филосо­фии). Изучение практики лингвистических аналитиков пока­зывает, что те предпосылки, из которых они реально исхо­дят в своей деятельности, во-первых, носят явно философ­ский (на языке аналитиков «метафизический») характер и, во-вторых, весьма неубедительны. Основной такой предпосылкой является прежде всего сама установка на то, что смысл слов ищется в их обычном употреблении, а корень философских проблем («метафизических псевдо­проблем» на языке аналитиков) усматривается в наруше­нии правил обыденного языка. Однако само понятие «обы­денный язык» весьма неясно. Нужно сказать, что сторонники этого направления рисуют картину собственной практики, существенно от­личную от простого «всматривания» в факты языка и пос­ледующего их описания. Мало просто собирать различные случаи словоупотребления. «Сущность» становится «обоз­римой» не посредством «анализа» или пассивного наблю­дения над тем, что «уже лежит перед глазами», пишет Дж. Райл, а с помощью «нового упорядочения или даже нескольких таких упорядочений, которые я должен про­извести… Поэтому-то и нет метода в философии, так как нет метода для изобретения случаев и для упорядочения их… Так же, как нет метода для того, чтобы «быть пора­женным» скорее одним фактом, чем другим…» 7. Но отсюда вытекает возможность (и неизбежность) разного понимания фактов языка, разного осмысления того, что же считать подлинным, а не мнимым употребле­нием (значением) того или иного слова. Сама лингвистическая философия, таким образом, ока­зывается своеобразным видом «метафизики», выступаю­щей в облачении техники языкового анализа, хотя и не ре­шающейся признать свою подлинную сущность. Однако если согласиться с тезисом, что невозможно из­бежать «метафизических» утверждений при лингвистиче­ском анализе, и одновременно принять тезис аналитиков об отсутствии какого бы то ни было предпочтительного метода философствования, то тогда открывается возмож­ность построения самых откровенных «метафизических» концепций, не вступая в формальное противоречие с линг­вистическим анализом. Парадоксальность последнего со­стоит в том, что он заводит свою борьбу с «метафизикой» настолько далеко, что даже само декларирование принци­пиальной «антиметафизичности» считается «метафизи­кой». Тем самым в лице лингвистического анализа анали­тическая философия доходит до той грани, когда она, по существу, отрицает себя и выводит за собственные пре­делы. Отмеченная возможность реализуется рядом филосо­фов. Так, П. Строусон в книге «Индивиды» строит своеобразную «дескриптивную метафизику», пытаясь на основе анализа ряда выражений обычного языка делать заклю­чения о реальной структуре бытия. В книге Ст. Хэмпшира «Мысль и действие» аналитический метод философство­вания не является единственным и даже главным. Фи­лософская концепция, развиваемая Ст. Хэмпширом, в ряде пунктов близка к идеям феноменолога М. Мерло-Понти. Ст. Хэмпшир критикует аналитическую философию за ее претензию на окончательное решение философских трудностей при помощи анализа языка и подчеркивает, что сам обыденный язык следует понимать в процессе бес­конечного изменения и развития и в его обусловленности социальными институтами. «Философское исследование никогда не сможет быть завершено» 8,— считает он. Вме­сте с тем по формальным признакам и П. Строусон, и Ст. Хэмпшир должны быть отнесены к представителям лингвистической философии, поскольку последняя не от­вергает никаких философских методов, а оба названных философа не отказываются полностью и от анализа обы­денного языка.

Еще одни парадокс лингвистической философии состо­ит в том, что решение задачи, которую ставят перед собой аналитики (искоренение философских проблем), должно было бы привести к уничтожению всякой философской деятельности, в том числе и аналитической. Правда, такой вывод следует лишь в том случае, когда задачи лингвистического анализа ограничены философ­ской терапией. Если придать деятельности аналитиков также и некоторый позитивный смысл, она может выгля­деть более перспективной. В рамках анализа значений обыденного языка единственная возможность позитивной работы может заключаться в том, чтобы исследовать значе­ние не только тех слов и выражений, которые вызывают философские затруднения, но вообще разнообразных язы­ковых форм безотносительно к их связи с философией. По такому пути фактически пошел Дж. Остин. Лингвистиче­ский анализ в этом случае выходит за рамки философии и превращается в какую-то специальную дисциплину (не становясь, впрочем, и лингвистикой). Сам Дж. Остин вся­чески подчеркивал близость методов своей деятельности к методам естественных наук и считал, что он создает ка­кую-то «новую науку о языке», которая займет место того, что ныне называется философией, выйдя далеко за ее пре­делы. Если бы обычная грамматика и синтаксис были бо­лее общими и одновременно более эмпирическими, считал Дж. Остин, они включали бы в себя многое из того, чем сегодня занимается философия,— последняя в этом случае стала бы научной 9. Но есть и другой путь превращения исследования обы­денного языка в научное занятие. Признав, что обыден­ный язык является «формой жизни» и так или иначе свя­зан с социальными институтами, можно исследовать зави­симость языка от системы культуры в целом и его измене­ния в процессе социально-культурного развития человече­ства. Такой путь предлагает С. Тулмин. По-видимому, это имеет смысл, так же как и изучение усвоения языка ре­бенком в процессе индивидуального развития психики (ра­бота, подобная той, которую осуществляет швейцарский психолог, философ и логик Ж. Пиаже). Если бы это было сделано, считает Тулмин, то лингвистический анализ при­вел бы к возникновению новой науки, которая исследовала бы взаимоотношение концептуальных онтогении и философии 10. Программа С. Тулмина предполагает, однако, превра­щение обыденного языка из средства решения философ­ских проблем в объект научного изучения, что означает формулирование теорий и гипотез по всем правилам, при­нятым в современной науке. Иными словами, реализация этой программы выражала бы не новый этап в развитии лингвистической философии, а, в сущности, выход за пре­делы аналитической философии вообще. Краткий очерк современного состояния лингвистиче­ской философии уместно закончить следующим весьма симптоматичным высказыванием Ф. Вайсмана, участника аналитического движения на разных его этапах: «…невоз­можно… доказать, что данное выражение является естест­венным, метафора — соответствующей, вопрос — имею­щим смысл (или таким, на который нельзя ответить), со­четание слов — осмысленным (или лишенным смысла)… Утверждение о том, что метафизика — нонсенс, само явля­ется нонсенсом» 11. Любопытно, что это утверждает быв­ший ассистент одного из основателей логического позити­визма — М. Шлика, активный член «Венского кружка» — объединения, послужившего идейным и организационным ядром этого философского направления.

Что такое семантика?

Объяснение : Этот документ является попыткой сделать тайное и не очень хорошо изученная область исследования, понятная тому, кто не знает ни логики, ни лингвистики. Первоначально она была написана для энциклопедия, которая хотела что-то доступное даже для дошкольников аудитория. Но его нет ни в одной энциклопедии, потому что я не готовы написать что-то по заданию редакции, и они не хотели менять свои спецификации. Этот эпизод еще еще один пример того, как плохо семантики проделали работу, чтобы даже хорошо информированные миряне знают о проблемах в этой области.

Семантика — это изучение значения языковых выражений. Язык может быть естественным языком, таким как английский или навахо, или искусственный язык, подобный языку компьютерного программирования. Значение в естественных языках в основном изучаются лингвистами. Фактически, семантика является одним из основных разделов современного языкознания. Ученые-теоретики и логики думают об искусственных языки. В некоторых областях компьютерных наук эти подразделения пересек. Например, при машинном переводе ученые-компьютерщики могут хотят связать тексты на естественном языке с абстрактными представлениями их значения; для этого им приходится разрабатывать искусственные языки для представления смыслов.

Есть тесные связи с философией. Ранее в этом века большая работа в области семантики была проделана философами, и некоторые важную работу по-прежнему выполняют философы.

Любой, кто говорит на каком-либо языке, обладает поистине удивительной способностью рассуждения о значениях текстов. Возьмем, к примеру, предложение

(S) Я не могу развязать этот узел одной рукой.

Даже если вы, вероятно, никогда не видели это предложение, вы можете легко увидеть такие вещи, как следующее:

1. Предложение о способностях того, кто говорил или написал это. (Назовите этого человека говорящим.)
2. Тоже про узелок, может тот, что динамик указывает на.
3. Предложение отрицает наличие у говорящего определенного способность. (Это вклад слова ‘не мочь’.)
4. Развязывание — это способ развязать что-либо.
5. Предложение не означает, что у узла одна рука; это связано с тем, сколько рук используется для сделать развязку.

Смысл предложения — это не просто беспорядочная куча слов. значения его слов. Если бы это было правдой, то «Ковбои едут лошадей» и «Лошади ездят на ковбоях» означало бы то же самое. Поэтому нам нужно подумать о расположении значений.

Вот аранжировка, которая, кажется, выявляет отношения значений в предложении (S).

Нет [ я [ Способный [ [ [Сделать [Не [Привязанным]]] [Этот узел]] [Одной рукой]] ] ]

Единица [Make [Not [Tied]]] здесь соответствует акту развязывания; он содержит субъединицу, соответствующую состоянию незавязанности. Более крупные единицы соответствуют акту развязывания этого узла и развязать-этот-узел-одной-рукой. Затем этот акт объединяет с возможностью сделать более крупную единицу, соответствующую состоянию возможность-развязать-этот-узел-одной-рукой. Этот блок сочетает в себе с I заставить думать, что у меня есть это состояние, т. е. думал, что я-могу-развязать-этот-узел-одной-рукой. Окончательно, это соединяется с Не, и мы получаем отрицание этой мысли.

Эта идея о том, что значимые единицы систематически комбинируются для формировать более крупные значимые единицы и понимать предложения способ выработки этих комбинаций, вероятно, был самым важная тема современной семантики.

Лингвисты, изучающие семантику, ищут общие правила, которые выявить взаимосвязь между и , которая является наблюдаемой расположение слов в предложении и значение. Это интересно и сложно, потому что эти отношения очень сложны.

Семантическое правило для английского языка может сказать, что простое предложение с участием слова «не могу» всегда соответствует значению расположение как

Не [ Способен … ],

но никогда одному нравится

Способный [ Не … ].

Например, «я не умею танцевать» означает, что я не умею танцевать; Это не значит, что я могу не танцевать.

Чтобы придать значения предложениям языка, вам нужно знать, что они из себя представляют. Это задача другой области языкознания, позвонил синтаксис , чтобы ответить на этот вопрос, предоставив правила, которые показать, как предложения и другие выражения строятся из более мелких частей, и в конечном итоге из слов. Значение предложения зависит не только от слов, которые он содержит, но и от его синтаксического макияж: предложение

(S) Это может причинить тебе боль,

например, неоднозначно — оно имеет два различных значения. Они соответствуют двум различным синтаксическим структурам . В одной Структура «Это» — это подлежащее, а «может» — это вспомогательный глагол (означающий «способен»), а в другом «Это может» — подлежащее, а «может» — существительное. (указывая на какой-то сосуд).

Поскольку значение предложения так тесно зависит от его синтаксическую структуру, лингвисты много думали о отношения между синтаксической структурой и значением; на самом деле доказательства двусмысленности — это один из способов проверки идей о синтаксическом структура.

Вы ожидаете, что эксперт по семантике много знает о какие смыслы. Но лингвисты не дали прямого ответа на этот вопрос. вопрос очень удачно. Это может показаться плохой новостью для семантики, но на самом деле это не так уж и редкость для основных концепции успешной науки остаются проблематичными: физик вероятно, будет трудно сказать вам, который час. Природа смысл и природа времени являются фундаментальными вопросами, которые обсуждали философы.

Мы можем немного упростить задачу, сказав, что независимо от значения есть, нас интересует буквальное значение . Часто, гораздо больше, чем смысл предложения, передается, когда кто-то использует Это. Предположим, что Кэрол говорит: «Мне нужно учиться» в ответ. на «Можете ли вы пойти в кино сегодня вечером?». Она имеет в виду, что ей нужно заниматься этой ночью, и именно поэтому она не может пойти в кино. Но Предложение , которое она использовала, буквально означает только то, что она должна учиться. Небуквальные значения изучаются в прагматика , площадь лингвистика, которая имеет дело с дискурсом и контекстуальными эффектами.

Но что такое буквальное значение? Есть четыре вида ответы: (1) вы можете уклониться от вопроса, или (2) апеллировать к обычаям, или (3) обращение к психологии или (4) обращение со значениями как с реальными объектами.

(1) Первая идея заключалась в попытке реконструировать семантику, чтобы это можно было сделать, фактически не обращаясь к значения. Оказывается, это трудно сделать — по крайней мере, если вы хотите теория, которая делает то, что лингвисты-семантики хотели бы, чтобы теория делать. Но идея была популярна в начале двадцатого века, особенно в 1940-х и 1950-х годов, несколько раз возрождался. с тех пор, потому что многие философы предпочли бы обойтись без значения, если это вообще возможно. Но эти попытки, как правило, игнорируют языковых требований и по разным техническим причинам не был очень успешным.

(2) Когда англоговорящий говорит: «Идет дождь» и говорящий по-французски говорит «Il pleut», вы можете сказать, что здесь есть общий образец использования. Но никто на самом деле не знает, как охарактеризовать то, что общего между этими двумя высказываниями, без какого-либо обращение к общему смыслу. (В данном случае смысл в том, что идет дождь.) Таким образом, эта идея, похоже, не объясняет, какие значения находятся.

(3) Здесь вы попытаетесь объяснить значения как идеи. Это идея старая и до сих пор популярная; в настоящее время он принимает форму разработка искусственного языка, который должен фиксировать «внутренние когнитивные представления» идеального мышления и речи агент. Проблема с этим подходом заключается в том, что методы современная психология не очень помогает в том, чтобы рассказать нам в вообще, на что похожи эти внутренние представления. Эта идея не кажется, еще не привели к методологии, которая может дать работающую семантическая теория.

(4) Если вы скажете, что значение слова «Марс» определенной планеты, по крайней мере, у вас есть значимое отношение, что вы можете прийти схватиться. С одной стороны слово «Марс», а с другой стороны вокруг него вращается большой шар материи солнце. Эта ясность хороша, но трудно понять, как можно охватывать таким образом весь язык. Нам это не очень помогает сказать, что означают предложения, например. А как насчет другого значение слова «марс»? Должны ли мы верить в римского бога сказать, что «Марс» имеет смысл? И что насчет «самое большое число»?

Подход, который поддерживает большинство семантиков, представляет собой комбинацию из (1) и (4). Используя приемы, подобные тем, что используются математики, вы можете построить сложную вселенную из абстрактных объекты, которые могут служить значениями (или обозначениями) различного рода языковых выражений. Поскольку предложения могут быть либо истинными, либо ложно, значения предложений обычно включают два истинные значения истинные и ложные . Вы можете составить искусственные языки для разговоров об этих объектах; немного семантики утверждают, что эти языки можно использовать для захвата внутренних познавательные представления. Если это так, это также будет включать элементы (3), психологический подход к значениям. Наконец, по ограничивая свое внимание избранными частями естественного языка, вы часто удается избежать трудных вопросов о том, что вообще такое значения. Поэтому такой подход в какой-то степени уходит от общего вопроса какие смыслы есть. Однако хотелось бы надеяться, что чем больше языковые конструкции освещаются, лучше и адекватнее возникнут смысловые представления.

Хотя «значения истины» могут показаться искусственными как компоненты смысл, они очень удобны в разговоре о смысле вещей как отрицание; семантическое правило для отрицательных предложений гласит, что их значения аналогичны соответствующим положительным предложениям, за исключением того, что значение истинности переключается, false вместо true и истина вместо ложь . «Дождь не идет» — это правда если «Идет дождь» ложно, и ложно, если «Идет дождь». дождь» — это правда.

Значения истинности также обеспечивают связь с достоверностью и с действительные рассуждения. (Действительно вывести предложение S2 из S1 в случай S1 не может быть истинным, если S2 ложно.) Этот интерес в обоснованных рассуждениях обеспечивает сильную связь с работой в семантика искусственных языков, поскольку эти языки обычно разработан с некоторой задачей рассуждения в виду. Логические языки предназначен для моделирования теоретических рассуждений, таких как математические доказательства, в то время как компьютерные языки предназначены для моделирования множества общих и задачи на рассуждения специального назначения. Валидность полезна в работе с доказательствами, потому что это дает нам критерий правильности. это полезен примерно так же, как и в случае с компьютерными программами, где он может иногда могут использоваться либо для доказательства правильности программы, либо (если доказательство терпит неудачу) для обнаружения недостатков в программах.

Эти идеи (которые действительно исходят из логики) оказались очень мощный в предоставлении теории о том, как значения предложения естественного языка зависят от значения слов, которые они содержат и их синтаксическую структуру. За последние сорок лет или так что в разработке этого был достигнут большой прогресс не только для Английский, но для самых разных языков. Это сделано намного легче тем, что человеческие языки очень похожи по видам правил, необходимых для переноса значений слов на фразы; они в основном отличаются словами и деталями их синтаксические правила.

В последнее время возрос интерес к лексической семантике. то есть в семантике слов. Лексическая семантика не так уж и много вопрос попытки написать «идеальный словарь». (Словари содержат много полезной информации, но не дают теории значения или хорошее представление значений.) Скорее, лексический семантика занимается систематическими отношениями в значениях слов, а также в повторяющихся шаблонах среди разных значений одного и того же слово. Не случайно, например, вы можете сказать: «Сэм съел виноград» и «Сэм съел», первый сказал, что Сэм ел, а последний просто сказал, что Сэм что-то ел. Этот такая же картина встречается со многими глаголами.

Логика помогает в лексической семантике, но лексическая семантика полно случаев, в которых значения тонко зависят от контекста, и есть являются исключениями из многих обобщений. (Подрывать что-то значит мой под ним; а понять что-то, значит не стоять под этим.) Таким образом, логика не заводит нас так далеко, как кажется, заводит нас в семантика предложений.

Семантика естественного языка важна при попытке сделать компьютеры лучше способны напрямую работать с человеческими языками. В одной типичное приложение, есть программа, которую люди должны использовать. Запуск программы требует использования искусственного языка (обычно командный язык специального назначения или язык запросов), который сообщает компьютер, как сделать некоторые полезные рассуждения или ответы на вопросы задача. Но учить этому утомительно и отнимает много времени. язык для всех, кто хочет взаимодействовать с программой. Так часто стоит написать вторую программу, естественную языковой интерфейс, который является посредником между простыми командами в человеческий язык и искусственный язык, который компьютер понимает. Здесь, конечно, нет никакой путаницы в том, что смысл есть; значения, которые вы хотите придать естественному языку команды являются соответствующими выражениями программирования язык, понятный машине. Многие ученые-компьютерщики считают, что естественный язык семантика полезна при разработке программ такого рода. Но это только часть картины. Оказывается, большинство английских предложений неоднозначны до удручающей степени. (Если в предложении всего пять слов, а каждое из этих слов имеет четыре значения, одно это дает потенциально 1024 возможных комбинированных значения.) Как правило, лишь несколько из этих потенциальных значений будут вообще правдоподобны. Люди очень хорошо сосредотачивается на этих правдоподобных значениях, не будучи захлестнуло непреднамеренными смыслами. Но это требует здравого смысла, и в настоящее время у нас нет очень хорошего представления о том, как заставить компьютеры подражать этому виду здравого смысла. Исследователи в области информатика, известная как искусственный интеллект, работает над что. Между тем, создавая интерфейсы на естественном языке, вы можете использовать тот факт, что конкретное приложение (например, получение ответов из базы данных) ограничивает то, что пользователь может сказать. Используя этот и другие хитроумные приемы, можно построить специальные интерфейсы на естественном языке, которые замечательно работают ну, хотя мы еще далеки от того, чтобы понять, как заставить компьютеры понимать естественный язык общего назначения.

Семантика, вероятно, не поможет вам узнать значение слово, которое вы не понимаете, хотя оно многое говорит о образцы осмысленности, которые вы найдете в словах. Это конечно не могу помочь вам понять смысл одного из шекспировских сонеты, так как поэтический смысл настолько отличается от буквального значения. Но по мере того, как мы узнаем больше о семантике, мы узнаем много нового о как языки мира сопоставляют формы со значениями. И при этом, мы многое узнаем о себе и о том, как мы думаем, а также приобретение знаний, полезных во многих областях, Приложения.

Семантика возможного мира — Библиография

Философия языка > Значение > Семантические теории > Семантика возможного мира

Под редакцией Марка Джаго (Ноттингемский университет)

Резюме

Семантика возможных миров — это общий подход к теориям значения, согласно которому значения (или, точнее, семантические значения) приписываются предложениям в терминах истинностных значений, которые они принимают во всех возможных мирах. Интуиция такова, что значение предложения определяет, каким должен быть мир, чтобы это предложение было истинным (или ложным). Обычно это уточняется путем определения семантической ценности предложения с его 9Интенсивность 0137 возможных миров , функция от возможных миров к значениям истинности. Когда эти значения равны просто true и false  (и являются взаимоисключающими), интенсионалы возможных миров эквивалентны наборам возможных миров (миры, в которых предложение является истинным). Подход можно обобщить, рассматривая семантические значения для субсентенциальных элементов (таких как существительные и глаголы) как функции от возможных миров к другим сущностям (таким как частности, свойства и отношения). «Семантика возможных миров» также используется в более узком смысле для обозначения формальной семантики Крипке для модальных (и других) логик.

Основные работы

Карнап 1947 и Витгенштейн и др. 1922 являются важными предшественниками семантики возможных миров. Крипке разработал формальную семантику для модальной логики в Крипке 1959, 1963 и для интуиционистской логики в Крипке 1963. Ключевые работы, применяющие семантику возможных миров к естественному языку, включают Крессвелл 1973, Льюис 1970, Монтегю 1973, Крацер 1977, Льюис 1986 и Льюис 1973. Хинтикка 1962, 1967 развивает формальную семантику возможных миров и применяет ее к эпистемическим понятиям.

Введение

Heim & Kratzer 1998 — очень подробное (хотя и сложное) введение в семантику возможных миров и ее применение к естественному языку. Lewis 1970 — гораздо более короткий обзор. Girle 2003 и Girle 2000 – это вводные учебники по формальной семантике возможных миров в модальной логике. Cresswell & Hughes 1996 — классический учебник по модальной логике. Sider 2010 включает в себя хорошее представление количественной логики первого порядка.

Показать все артикулы

Братья и сестры:

• Концептуальная семантика ( 34 )
• Семантика на основе событий ( 28 )
• Фреги-теории значения ( 472 | 111)
• Остификация Semantics Semantics ( 11 )
2019
• Остификация Semantics Semantics Semantics ( 11 )
202019
• . 188 )
• Расселлианская и прямая референтная теории значения ( 185 | 105)
• Семантика ситуации ( 49 )
• Теории кондиционирования истины ( 233 )
• Семантика истины истины ( 41 )
• Двухмерная семантика ( 147 )
• Типооретический Semantics Semantics ( 38 )
• Semantics ( 38 93030303030303030203)
• Semantics ( 38 )
• Содержание ( 1,209 | 228)
• Динамическая семантика ( 168 )
• Семантика использования ( 2 )
• Семантические теории, MISC ( 128 )
• Семантические теории, MISC ( 128 )
• . 0240

  Работа в этой области

  Университет Св. Марии

  Приглашенная доцент профессора философии

  Азиатский университет для женщин

  Постдокторический научный сотрудник по гуманитарным наукам (Эндрю В. Меллон Sellows)

  Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка и Университет Нью -Йорка. Science

  BERSOFF FELLOW FELLOW

  Jobs from PhilJobs

  
  

  1 — 50 / 362 Моделирование неопределенности будущего в семантике возможности. Фабрицио Кариани — подробности рукописи Как стать модальным реалистом. Циан Дорр — подробности рукописи Fähigkeiten und Dispositionen (Черновик).Роми Джастер — детали рукописи Трансмировая идентичность как проблема эссенциализма о видах. Кааве Ладжеварди — подробности рукописи Xeno Semantics for Ascending and Descending Truth. Кевин Шарп — подробности рукописи «Модальная логика первого порядка», которая появится в издании В. Хендрикса и С. А. Педерсена, «40 лет возможных миров», специальный выпуск журнала «H. Arlo-Costa — готовится к выпуску — Studia Logica .details The Language of Reasons and ‘Ought’. Aaron Bronfman & JL Dowell — готовится к печати — In Daniel Star (ed.), Oxford Handbook of Reasons .details Семантика возможностей. Уэсли Х. Холлидей — готовится к публикации — В Melvin Fitting (ed.), Избранные темы из Contemporary Logics . Лондон: College Publications.details Точность характеристик содержания. Фабиан Хундертмарк — готовится к публикации — Философская психология :1-17.детали Два измерения надежности способности. Софи Киккерт — готовится к публикации — Proceedings of the Aristotelian Society . details Контингентная композиция как личность. Джорджио Ландо и Массимилиано Каррара — готовится к публикации — Синтез .details Ложь, точки соприкосновения и перформативные высказывания. Нери Марсили — готовится к публикации — Erkenntnis :1-12.подробнее Схема объектно-ориентированной семантики установления истины для модальных и пропозициональных отношений. Фридерика Мольтманн — готовится к публикации — В Дирке Киндерманне, Питере Ван Элсвике и Энди Игане (ред.), Неструктурированное содержимое . Издательство Оксфордского университета. подробности Умеренный прагматизм. Ян Рамфитт — готовится к публикации — В Шерил Мисак и Хью Прайс (ред.), Практический поворот: прагматизм в Британии в долгом двадцатом веке . Британская академия.подробнее Суперпрагматика (лингвистически-)изобразительного дискурса. Джулиан Дж. Шледер и Даниэль Альтшулер — готовится к публикации — Лингвистика и философия . details Stalnaker’s Assertoric Contents.Cem Şişkolar — готовится к публикации — Запрос: Междисциплинарный философский журнал :1-20.детали Металингвистический и вычислительный подход к проблеме математического всеведения. Зейнеп Сойсал — готовится к публикации — Wiley: Философия и феноменологические исследования .детали От идеальных миров к идеальности. Крейг Уормке — готовится к публикации — Журнал Американской философской ассоциации .details Невозможные миры, Франческо Берто и Марк Джаго. [ОБЗОР]Коджи Танака — 2022 — Mind 131 (521):292-301.детали Множественности, аналоги и группы. Исаак Вильгельм — 2022 — Философские исследования 179 (7):2133-2153.детали Вероятностная семантика для эпистемологических модалей: предположения о нормальности, условные эпистемические пространства и сила необходимости и силы. Гильермо Дель Пиналь — 2021 — Языкознание и философия 45 (4):985-1026. подробнее Вероятность эпистемических модальностей. Саймон Гольдштейн и Паоло Санторио — 2021 — Философские выходные данные 21 (33).Подробнее Простая теория жесткости. Тристан Гротведт Хейз — 2021 — Философские исследования 178 (12):4187-4199.подробнее Апостериорные потребности в одном измерении. Эрик Йоханнессон — 2021 — Лингвистика и философия 44 (1):141-151.подробнее Logic Talk.Alexander W. Kocurek — 2021 — Synthese 199 (5-6):13661-13688.подробнее Чувствительность, безопасность и невозможные миры. Гвидо Мельхиор — 2021 — Философские исследования 178 (3):713-729.подробнее Невозможность и невозможные миры. Дэниел Нолан — 2021 — В Отавио Буэно и Скотте Шалковски (ред.), Справочник по модальности Routledge . Нью-Йорк, США: Routledge Press. стр. 40-48.подробнее Чалмерс и семантика. Пану Раатикайнен — ​​2021 — Theoria 87 (5):1193-1221. подробнее Интервенционистские контрфактуалы и близость миров. Рубен Стерн — 2021 — Synthese 199 (3-4):10721-10737.детали Elusive Propositions.Gabriel Uzquiano — 2021 — Journal of Philosophical Logic 50 (4):705-725.details Двумерная семантика и заявления об идентичности. Кай-Йи Вонг — 2021 — В Справочник по лингвистике Routledge . Рутледж. стр. 237-256. подробности Другая проблема в семантике возможного мира. Ифэн Дин и Уэсли Х. Холлидей — 2020 — В Никола Оливетти и Ринеке Вербрюгге (ред.), Успехи в модальной логике, Том. 13 . Лондон: College Publications.details Что может, но не должно быть. Стивен Финли и Бенджамин Леннерц — 2020 — Анализ 80 (4):647-656.детали Модальный фрагментализм. Самуэле Якинто — 2020 — The Philosophical Quarterly 70:570-587.details Против общепринятой мудрости. Александр В. Кочурек, Итан Джерзак и Рэйчел Этта Рудольф — 2020 — Философские выходные данные 20 (22): 1-27. подробности Привет-люди и где их найти — к высококлассной семантике для количественной модальной логики. Ченг-Чи Цай — 2020 — Acta Analytica 35 (2):165-179.details Назад в настоящее будущее. Яцек Вавер и Алекс Малпасс — 2020 — Synthese 197 (5):2193-2213.подробнее 意味理論の別の可能性：ドゥルーズと可能世界意味論の交錯 (Другая теория значения: Делёз и семантика возможного мира). Томоми Асакура — 2019- Гайдай Ронсо 70 (1):67-85.подробнее Добавление 4.0241 к TLP. Франц Берто — 2019 — В Габриэле М. Мрас, Пауль Вайнгартнер и Бернхард Риттер (ред.), Философия логики и математики: Материалы 41-го Международного симпозиума Людвига Витгенштейна . Де Грюйтер. стр. 415-428. подробности Модалы под эпистемическим напряжением. Гильермо Дель Пиналь и Брэндон Уолдон — 2019 — Семантика естественного языка 27 (2): 135-188.details Неомолинистская площадь стоит твердо: ответ Кирку МакГрегору. Элайджа Гесс — 2019 — Philosophia Christi 21 (2): 391-406. details Виренга о теизме и контрвозможностях. Фабио Ламперт — 2019 — Философские исследования 176 (3):693-707.подробнее Насколько важны условия истинности для условной истинности семантики? Тоби Наполетано — 2019 — Лингвистика и философия 42 (6):541-575.подробнее Вымышленный контент. Элиза Паганини — 2019- Disputatio 11 (54):255-269.подробнее О прагматическом подходе к контрвозможностям.Мацей Сендлак — 2019 — Философия 47 (2):523-532.подробнее Безопасность, парадокс предисловия и семантика возможных миров. Логика через призму Лейбница. Крейг Вармке — 2019 — Философские выходные данные 19.детали Все еще в настроении: универсальность маркеров сослагательного наклонения в модальной логике. Кай Ф. Вемайер и Хельге Рюкерт — 2019- Топои 38 (2):361-377.подробнее Логика надежды: защита полных надежд. Эйнар Дюнгер Бон — 2018 — Религиоведение 54 (1):107-116. детали О сдвигах контекста и композиционности в естественных языках. Адриан Бричиу — 2018 — Organon F: Medzinárodný Časopis Pre Analytickú Filozofiu 25 (1): 2-20.details 1 — 50 / 362

  Доступ за пределы кампуса Используете PhilPapers из дома? Создайте учетную запись, чтобы обеспечить доступ за пределами кампуса через прокси-сервер вашего учреждения. Контролировать эту страницу Будьте в курсе всех новых элементов, появляющихся на этой странице. Выберите, как вы хотите его контролировать: Эл. адрес Новостная лента Редакция Общие редакторы: Дэвид Бурже (Западный Онтарио) Дэвид Чалмерс (ANU, NYU) Area Editors: David Bourget Gwen Bradford Berit Brogaard Margaret Cameron David Chalmers James Chase Rafael De Clercq Ezio Di Nucci Esa Diaz-Leon Barry Hallen Hans Halvorson Jonathan Ichikawa Michelle Kosch Øystein Линнебо Джилу Лю Пол Ливингстон Брэндон Лук Маноло Мартинес Мэтью МакГрат Мичиру Нагацу Сусана Нукчетелли Джузеппе Примьеро Джек Алан Рейнольдс Даррелл П. Роуботтом Александра Самонек Константин Сэндис Ховард Сэнки Джонатан Шаффер Томас Сеньор Робин Смит Дэниел Стар Юсси Суйкканен Энесс Ким Вебстер Другие редакторы Свяжитесь с нами Узнайте больше о PhilPapers

  Наука о значении: очерки метатеории семантики естественного языка

  • Иконка Цитировать Цитировать

  • Разрешения

  • Делиться
    • Твиттер
    • Подробнее

  Процитируйте

  Болл, Дерек и Брайан Раберн (редакторы),

  Наука о значении: очерки метатеории семантики естественного языка

  (

  Оксфорд,

  2018; 05005

  Академический онлайн

  , 23 августа 2018 г.

  ), https://doi.org/10.1093/oso/9780198739548.001.0001,

  , по состоянию на 20 сентября 2022 г.

  Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

  Закрыть

  Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicНаука о значении: очерки метатеории семантики естественного языкаФилософия языкаФилософия разумаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

  Закрыть

  Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicНаука о значении: очерки метатеории семантики естественного языкаФилософия языкаФилософия разумаКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

  Расширенный поиск

  Abstract

  Семантика – это систематическое изучение языкового значения. За последние пятьдесят лет произошел взрыв исследований семантики естественных языков. В настоящее время существуют изощренные теории явлений, о существовании которых даже не было известно всего несколько десятилетий назад. Большая часть ранних работ по семантике естественного языка сопровождалась обширными размышлениями о целях семантической теории и о форме, которую теория должна принять для достижения этих целей. Но эта метатеоретическая рефлексия не поспевает за недавними теоретическими нововведениями. Цель этого тома — пересмотреть эти вопросы, касающиеся основ семантики естественного языка, в свете современного состояния семантического теоретизирования. В томе рассматривается ряд основополагающих вопросов о формальной семантике: какова наилучшая методология семантического теоретизирования и должны ли экспериментальные методы играть решающую роль? Как мы должны понимать использование формальных инструментов, таких как теория моделей, и есть ли лучшие формальные альтернативы? Как мы должны думать о композиционности? Что семантическая теория говорит нам о языковой способности или лингвистической компетенции? Каковы преимущества динамической семантики? Как формальные семантические теории соотносятся с философскими понятиями контекста, содержания, интерпретации и предложений?

  Ключевые слова: семантика, смысл, естественный язык, философия, семантическая метатеория, метасемантика

  Предмет

  Философия языкаФилософия разума

  Содержание

  • Передний вопрос

    • Страница авторского права
    • Авторы
  • Расширять Введение в науку о смысле
    • Расширять 1 Что является — или, если уж на то пошло, не является — «экспериментальной» семантикой?
      • Расширять 2 Аксиоматизация в науках о смысле
        • Расширять 3 Дэвид Льюис о контексте
          • Расширять 4 От смысла к содержанию: вопросы метасемантики
            • Расширять 5 Возрождение революции параметров в семантике
              • Расширять 6 Изменение представлений о лингвистической компетентности в истории формальной семантики
                • Расширять 7 Лексическое значение, понятия и метасемантика предикатов
                  • Расширять 8 Интерпретация и интерпретатор: о роли интерпретатора в фундаментальной семантике Дэвидсона
                    • Расширять 9 Выражение ожиданий
                      • Расширять 10 Фрегеанская композиционность
                        • Расширять 11 Семантическая типология и композиция
                          • Расширять 12 Семантика как наука, основанная на моделях
                            • Расширять 13 Семантическая возможность
                              • Расширять 14 Семантика как измерение

                                • Конечная Материя

                                  • Индекс

                                Войти

                                Получить помощь с доступом

                                Получить помощь с доступом

                                Доступ для учреждений

                                Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

                                Доступ на основе IP

                                Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

                                Войдите через свое учреждение

                                Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

                                1. Щелкните Войти через свое учреждение.
                                2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа в систему.
                                3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
                                4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

                                Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

                                Войти с помощью читательского билета

                                Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

                                Члены общества

                                Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

                                Войти через сайт сообщества

                                Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

                                1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
                                2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
                                3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

                                Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

                                Вход через личный кабинет

                                Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

                                Личный кабинет

                                Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

                                Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

                                Просмотр учетных записей, вошедших в систему

                                Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

                                • Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.